ЛИЧНЫЕ ВСТРЕЧИ С ИСТОРИЕЙ СТРАНЫ
На пятом курсе университета мы должны были проходить педагогическую практику в школе. Учителей в деревенских школах не хватало, поэтому ОблОНО (Областной отдел народного образования) ежегодно отдавал соответствующее распоряжение (заявку) в вузы для отправки студентов старших курсов (по желанию) на прохождение пед. практики в отдаленные школы области. Это было возможностью попробовать себя в профессии школьного учителя, получить опыт деревенской жизни и принять на основании этого решение о своей дальнейшей судьбе. Дело в том, что угроза распределения "в деревенскую школу" висела в то время и над всеми выпускниками гуманитарных факультетов университета. Продолжительность практики определялась одной четвертью, при желании можно было остаться работать на больший срок. Работа оплачивалась. Предоставляли жильё. Я написала заявление и отправилась на педагогическую практику в отдаленную сибирскую деревню. Разумеется, я не имела ни малейшего представления о том, что меня ждет. Но кое-что разузнать все-таки удалось из разговора с однокурсником, который уже успел там поработать в течение учебного года. Фактически я ехала на его место. Он проработал там год, больше не смог. Он ответил на мои вопросы, которые я, как исключительно городской житель, догадалась задать. Все вопросы были о школе. Как там жить, я не спросила. Но деревенский быт это отдельная история.
До места прохождения практики нужно было лететь самолетом более часа, потом добираться по сибирской реке на "Метеоре" ( речном пассажирском теплоходе на подводных крыльях) около часа. Был еще почтовый вертолет, но туда пассажиров не брали. Других дорог не было. Кругом непроходимая тайга на десятки километров.
Скажу сразу, что знакомство с живущими там людьми оказалось очень важным для меня в понимании истории народа и человеческой природы. Круг общения - учителя школы. Я вспоминаю о них с большим уважением, с чувством благодарности за помощь и хорошее отношение. Вместе с тем, всегда к этим воспоминаниям примешивается чувство глубокой скорби по поводу загубленных жизней и сломанных судеб жертв политических репрессий и их потомков.
Школа выделила мне для проживания отдельную половину дома, коллеги учителя поделились своей домашней утварью, продуктами с огорода. Рассказали как топить печь, дали дрова на первое время. Сразу предупредили о суровом характере поселения, что милиции теперь рядом нет и надо быть осторожной. Все мои будущие ученики в первый же день моего заселения оказались около окон моего дома, с любопытством наблюдая, как устраивается "новая училка". При отсутствии событий в поселке, для них это было своеобразным развлечением и знакомством с городским жителем. Я поняла, что буду под неусыпным надзором все время практики. Поэтому предусмотрительно выбрала самую консервативную модель поведения: доброжелательность при сохранении дистанции.
Мне повезло по сравнению с другими практикантами. Поселение оказалось очень добротным. Леспромхоз. Деревянная школа с ремонтом, со спортивным залом. Библиотека с хорошими книгами. Столовая. Продуктовый магазин. Промтоварный магазин. Клуб, в котором показывали фильмы. Крепкие домохозяйства, большие рубленные дома. Народ очень трудолюбивый. Помимо работы в леспромхозе, почти все вели домашнее хозяйство, имели огород. Мужчины занимались охотой (причем, даже школьники), рыболовством. Но сильно пили. Очень сильно. Поселение состояло из потомков репрессированных и их надзирателей. Каждая сторона это помнила, не враждовали, но напряжение проскальзывало.
В течение сентября я адаптировалась к новым условиям быта, школьному ритму (каждый день по 5-6 подготовок). Однажды, в поисках дороги к продуктовому магазину, мне пришлось обратиться с вопросом к человеку на мотоцикле, которого увидела издалека. Рядом не было другого, у кого можно было бы спросить. Когда он подъехал, смог объяснить, где магазин. Это оказался плохо одетый молодой мужчина, из местных, с внешностью, которой могли бы позавидовать звезды Голливуда. Блондин с копной волос, которые крупными прядями в беспорядке обрамляли запыленное лицо. Большие синие глаза, правильные, тонкие черты лица. Во всем облике угадывалась порода исключительной красоты и стати. Я заметила, что он нетрезв, но при этом уверенно управляется с мотоциклом. Потом я узнала об этом человеке от старой учительницы, она уже давно не работала в школе и знала здесь всех с момента поселения. Она сказала так: "Да это алкоголик, из репрессированных кулаков. У них была большая семья, но почти все погибли или спились. Это один из уцелевших, внук. Таких здесь большинство, все пьют. Но хозяева хорошие". Я ничего не сказала в ответ, но подумала: "Каких же людей загубили репрессиями! Уничтожали не класс, уничтожали лучшую человеческую породу. И какая же мощь у этого народа, если даже в условиях непригодных для жизни, некоторые выжили и наладили хозяйство!".
И был еще один случай знакомства (не личного) с местным жителем, который меня поразил. Он славился необыкновенной силой. Высокий рост, косая сажень в плечах. К нему часто обращались старушки, когда нужно было наколоть дрова. Он это делал мастерски, с искусством виртуоза. Однажды, проходя мимо одного двора, я видела, с какой сноровкой мужчина колол дрова. Рука с топором двигалась по кругу, раскалывая колоду с такой же легкостью, словно это девочка вертит скакалку, прыгая через нее. Я подумала, наверное, это тот, о котором рассказывали. Но убедиться в этом я смогла чуть позже.
Пришло время проводить в школе родительское собрание. Я должна была присутствовать. В ожидании начала собрания, я зашла в спортивный зал, где тренировались старшеклассники и несколько взрослых мужчин. Они разыгрывали пасы, играли в баскетбол. И вот разыгрывают подачу мяча. Я не следила за развитием игры, разговаривала с коллегой. Но вдруг вижу, что мяч при подаче из одного конца зала летит в противоположный конец с такой силой, что ударившись о стену, возвращается назад к тому, кто подавал. Я не могла поверить своим глазам. Зал 28-30 м в длину! Это вообще нормально? Я не знаток баскетбола. Оказывается, подавал тот самый, кто рубил дрова. Потомок репрессированных
.
30.10.2016